Всмотревшись в чудаковатого старца, Григорий кашлянул. Старик сразу же очнулся и потряс головой.
- Ну-тес, молодой человек, давайте знакомиться. – Старичок тяжело поднялся и вышел из-за стола. – Меня зовут Исаак Абрамович Симкин, во всяком случае, для вас. – Он протянул Грише сухонькую ладошку.
Не обращая внимания на протянутую руку, Гриша, как зачарованный смотрел на ноги адвоката.
- А вы что же, так и ходите по Москве в домашних тапочках?
- Что? А, вы вот о чём. – Застеснялся адвокат и быстро сел за стол, спрятав ноги, обутые в тапки без задника. – Возраст, знаете ли! Ноги побаливать стали, отекать. Да и непривычно мне по вашему асфальту топать. Я ведь привык всё больше босиком по земле прогуливаться. По горячему песочку Иудейской пустыни, по берегу Солёного моря, которое вы отчего-то именуете Мёртвым.

Через полчаса Гришу уже вели по тюремным коридорам на допрос к следователю. Любарский спиной ощущал на себе внимательный взгляд конвоира и никак не мог понять, с чего это тот так неусыпно следит за ним? Боится побега или нападения? Конвоир был незнакомый, он впервые сопровождал Гришу.
Поставив заключённого лицом к стене, конвоир открыл дверь допросной комнаты и доложил:
- Заключённый Любарский доставлен. Проходи. – Приказ предназначался для Гриши.
Шагнув в комнату, Гриша смог сделать не более двух шагов: неизвестно отчего ноги стали ватными, по спине пробежал озноб, руки озябли. Чтобы не клацать зубами – от страха или холода? - Гриша вынужден был сжать их.

Любарский нервно дёрнулся и оглянулся. В руках конвоира была всего лишь резиновая дубинка, а сам он добродушно улыбался.
- Это шутка! Извините, Григорий Михайлович, хотел всего лишь успокоить вас.
- Вам это удалось! – Гриша облегчённо выдохнул. - Вы меня знаете? Но кто вы и почему мне помогли? –
- А вы не узнали меня, Григорий Михайлович? – Охранник прошёл вперёд и встал перед Гришей.
- Лицо знакомое. Дайте вспомнить. – Гриша наморщил лоб и пристально всмотрелся в лицо охранника. – Вы у меня работали?...

На всякий случай Гриша уточнил у женщины:
- Вы - Симкин?
- Господь с тобой! Я - Пелагея Даниловна, а ты - Григорий Михайлович Любарский. Вспомнил?
Хозяйка дома с тревогой смотрела на раненого Любарского.
- Кажется, да. – Гриша огляделся, потрогал забинтованную ногу, которая на удивление не беспокоила. – Я у вас… в гостях. Как странно пахнет. - Гриша втянул носом воздух. - Для чего вам столько трав? Вы травница?
Гриша рассматривал развешанные по всему дому пучки трав: лесных, луговых, степных...

Оглядевшись, Гриша усмехнулся:
- Как видно по второму стакану – ты ждал меня? Что приготовил: водку, виски или яд? Хотя ты вполне современен и наверняка обойдёшься пистолетом. Надеюсь, он заряжен? Будем стреляться? На сколько шагов? Или ты намеревался по-бандитски вышибить мне мозги и закатать труп в асфальт Рублёвского шоссе? Лёва, ответь мне на один вопрос – почему я беспрепятственно въехал на твоей машине в твой двор, вошёл в дом, а охрана даже не попыталась арестовать меня? Ты ведь знал, что я здесь появлюсь?...

В голову Гриши вновь воровато прокралась дикая мысль: «Нужно довести дело до конца! У тебя в руках развязка всех проблем! Не медли – коли!» Но эта мысль просвистела подобно урагану и вылетела из головы прежде, чем Гриша смог обдумать её.
Оглядевшись по сторонам, Гриша с облегчением положил смертоносное оружие на тумбочку. Всмотревшись в спокойное, спящее лицо Анны, Гриша ощутил нестерпимое желание - погладить руку жены и сжать её в своих ладонях...

Точнее девочки, которая однажды наказала себя сама, она всего лишь играла их чувствами не понимая каково им, но с пониманием отнеслась к тому, что случилось...