14 Май 2013 В постели с Палачом (главы 70-79) |
В постели с Палачом (главы 70-79) Мистический триллер. Автор:Ятокин Дмитрий Алексеевич. г.Саратов. 2008г. Глава 70. Любарский нервно дёрнулся и оглянулся. В руках конвоира была всего лишь резиновая дубинка, а сам он добродушно улыбался. - Это шутка! Извините, Григорий Михайлович, хотел всего лишь успокоить вас. - Вам это удалось! – Гриша облегчённо выдохнул. - Вы меня знаете? Но кто вы и почему мне помогли? – - А вы не узнали меня, Григорий Михайлович? – Охранник прошёл вперёд и встал перед Гришей. - Лицо знакомое. Дайте вспомнить. – Гриша наморщил лоб и пристально всмотрелся в лицо охранника. – Вы у меня работали? - Точно, в охране банка. Сторожев Михаил. - Вот, теперь я вспомнил. А что вы здесь делаете? Банк уже успели развалить, зарплату не платят? - Нет, Григорий Михайлович, я уволился два года назад. Не из-за зарплаты, вы платили очень хорошо. Просто захотелось поддержать династию: у меня все предки работали в тюремной охране. Да и фамилия обязывает. - Что-то мне сегодня везёт на династии! Только что познакомился с потомственным душегубом в четвёртом поколении. Я о следователе. – Уточнил Любарский. - Каждому своё. – Улыбнулся охранник. – Он потомственный прокурор, его дело сажать. А моя забота - охранять. В том числе и от него. - Послушай, Миша, а в журнале точно нет записи, что вчера ко мне приходил адвокат? - Нет, я проверил. Может, вы встречались с ним не вчера? - Да нет, вчера. Хотя поручиться за себя я не могу. – Гриша задумался. – В последнее время со мной творится такое, что мне трудно отличить сон от яви. Вот сейчас в какой мы реальности? - В обычной, тюремной. – Миша пожал плечами. – Григорий Михайлович, вы идите вперёд потихоньку, здесь нельзя стоять. И слушайте меня внимательно, мне нужно предупредить вас. - А что мне может угрожать? – Гриша улыбнулся сам себе. – Разве что язва желудка? - Вы напрасно иронизируете, Григорий Михайлович. В тюрьме человек ещё более уязвим, чем на свободе и пусть вас не обманывают прочные стены и многочисленные запоры. Расправиться с заключённым так же просто, как чирей выдавить – нажал где нужно и всё, сердечный приступ. Но вам грозит опасность с другой стороны – от следователя. Он что-то нехорошее замышляет. Я услышал обрывки его телефонной беседы, он всё хвалился, что именно сегодня тот день, когда справедливость торжествует и приговоры приводятся в исполнение. Я буду рядом с вами на следственных действиях, но и вы не поддавайтесь на провокации, как только что в кабинете. Зачем вы полезли в драку? Теперь Тувалкаинов запишет в протокол, что вы склонны к агрессии. - Не сдержался. – Вздохнул Гриша. – Так хотелось съездить кулаком по его наглой физиономии, просто руки чесались! - Вам нужно сдерживать себя и иметь холодную голову. Помните о моих словах. - Спасибо вам, Миша. Не знаю, смогу ли я отблагодарить вас, но моё человеческое спасибо вам скажу. - Не нужно меня благодарить, я выполняю свой долг – охраняю вас. И у меня есть корыстный мотив: когда вы освободитесь, я хотел бы вернуться к вам на работу. Возьмёте? - Долго придётся ждать, Миша. Но если выйду в этой жизни – твоей просьбы не забуду. А как же твои династические традиции? - Я уже исполнил долг перед предками. Теперь мне нужно исполнять долг перед своей семьёй - кормить её. А зарплата у госслужащих сами знаете какая. Прибавить шаг, не разговаривать! Впереди показался другой охранник и Гриша понял, что их разговор окончен. Придётся в камере обдумывать странные события: угрозы следователя, предупреждения, высказанные нежданным защитником, удивительное проникновение в тюрьму адвоката, которого никто не видел. И готовиться к поездке туда, куда Грише совсем не хотелось ехать. Но его желания опять никого не интересовали. Глава 71. Ровно в 16.00 Гришу, закованного в наручники, вывели из здания тюремного изолятора. Ему предоставили возможность переодеться в «дотюремную» одежду: костюм, ботинки, ремень и даже галстук. Конвоировал Гришу всё тот же Михаил Сторожев, успевший перед выходом ободряюще ему улыбнуться. Их поджидал микроавтобус с надписью «Прокуратура» на боку, возле которого прохаживался следователь Тувалкаинов, звонивший кому-то по мобильному телефону. При виде заключённого Любарского лицо следователя перекосилось от злобы и он, прервав разговор, спешно сел в кабину. В салоне уже сидели двое охранников из прокуратуры и эксперт с чемоданчиком. Дверь захлопнулась, машина резко тронулась с места. Любарского насильно повезли в прошлое, в тот мир, в котором он был уважаемым, преуспевающим человеком, мужем и отцом ребёнка. Горестные воспоминания прервались возле трёхэтажного здания роддома. Микроавтобус, как сломанная машина времени, остановился у входа в роддом, входа в прошлое. В вечернее время в здании находилась лишь дежурная смена врачей и исполняющая обязанности главврача, назначенная вместо трагически погибшего Навроцкого Якова Моисеевича. Палаты пустовали. После серии убийств, произошедших совсем недавно, мало кто из рожениц рискнул доверить этому роддому своё счастье стать матерью. Лишь в отделении реанимации лежала Анна, до сих пор не вышедшая из коматозного состояния, да в отделении для новорождённых продолжал расти младенец, которого Гриша хотел, но не мог назвать своим сыном. Новое руководство, решив перевернуть чёрную страницу в истории своей клиники, затеяло косметический ремонт. На улице ощущался запах краски и шпатлёвки. Но никакие ухищрения пока что не позволяли развеять дурную славу, которая буквально витала над зданием. Во всяком случае, местные жители старались обходить роддом стороной, а если и проходили мимо, то одни крестились, а вторые плевали через левое плечо. Командование взял на себя следователь Тувалкаинов. Он приказал главврачу, пожилой испуганной женщине, выделить для следственных действий медсестру и открыть ординаторскую, в которой начнётся проведение следственного эксперимента. Миша Сторожев приковал наручниками левую руку Гриши к своей правой рукой и повёл заключённого в здание роддома. Двум охранникам из прокуратуры следователь приказал остаться у входа в роддом, «не курить и быть начеку, чтобы муха в дверь не проскочила». Те переглянулись, пожали плечами и встали по обе стороны от входных дверей, с показной бдительностью проверив стоявшую рядом пустую урну. Эксперт расчехлил камеру и пошёл вслед за следователем, ему нужно было проверить освещение. Гриша понуро побрёл к уже знакомому кабинету на первом этаже, с которого и началась череда убийств, в которых его обвиняли. - Стоп. – Скомандовал следователь, остановившись перед дверью в ординаторскую. – Откройте дверь. – Приказал он молоденькой медсестре, недавно принятой на работу, с любопытством поглядывающей на закованного в наручники Гришу. – Сначала войду я один, проверю, что там и как. – Следователь отобрал ключи у медсестры и вошёл в кабинет, закрыв за собой стеклянную дверь. - Скажите, как состояние моей жены? То есть, Анны Любарской? – Успел спросить медсестру Гриша. - Она не выходит из комы. Но состояние стабильное и прогноз утешительный. – Медсестра виновато улыбнулась. – Её почти каждый день осматривают профессора из Москвы, их привозит господин Шапкин. - Понятно, Лёва уже успел занять освободившееся место. – Гриша усмехнулся. – Этот хитрец и тут меня опередил. Ладно, придёт время – и с ним разберусь. – Медсестра боязливо отшатнулась. Помолчав, Гриша снова спросил. – А как мальчик? Вы не знаете - он ещё здесь? - Здесь, здесь! Господин Шапкин приказал оставить его в роддоме до выписки вашей… То есть, родильницы Любарской. Мальчик замечательный, он хорошо кушает и почти не капризничает. Правда, иногда плачет, но это он по маме скучает. – Оживилась медсестра. Гриша улыбнулся и замолчал. Через минуту следователь крикнул: - Заводите Любарского! Внутри всё было точно так же, как и в день трагедии: несколько столов с компьютерами, телевизор, шкафы с медицинскими книгами, диван, кресла для отдыха персонала, всюду папки с документами. Не хватало только трупа. - Что это за дверь? Куда ведёт, где ключи? – Следователь кивнул на закрытую дверь в торцевой стене кабинета. - Эта дверь ведёт в туалетную комнату, но ей никто не пользуется – туалет не работает. – Пояснила медсестра. – Ключей у меня нет. Позвать главврача? - Не нужно. Какая приятная барышня, всё обстоятельно разъясняет. – Фальшиво улыбнулся следователь. – Даже жаль предлагать вам такую трагическую роль, но придётся. – Следователь взглянул на Любарского. - Снимите наручники с заключённого. – Сторожев подчинился и отстегнул браслеты. Гриша с облегчением потёр натёртое металлом запястье. – Так! Вы, девушка, встаньте рядом с подозреваемым, вы будете играть роль жертвы. Не бойтесь, он вас не укусит. – Глупо улыбнулся следователь, видя испуг медсестры. – Он вообще не кусается, он только убивает. Шучу, шучу! Не волнуйтесь, вы находитесь под защитой правосудия и вам ничто не угрожает. – Пафосно произнёс Тувалкаинов. Не вынимая из портфеля, который лежал на кресле, никаких документов, следователь продолжил. – Коля, ты встань здесь. Отсюда хороший обзор? – Эксперт с видеокамерой совершил пробную съёмку и кивнул головой. – Отлично, начинаем. Итак, мною, следователем прокуратуры по особо важным делам Тувалкаиновым проводятся следственные действия на месте преступления. Присутствуют: подозреваемый Любарский, эксперт-криминалист и двое понятых, медсестра и охранник. Восстанавливаем хронологию убийства врача-анестезиолога. Девушка, сядьте на диван, вы у нас будете вместо убитого. Садитесь, это не опасно. Так, очень хорошо. Вы, Любарский, показывайте и рассказывайте: как входили, как убивали. - Я никого не убивал, сколько раз нужно это повторять? – Гриша занервничал. – К чему весь этот цирк? Вы прекрасно знаете, что когда я вошёл в ординаторскую, врач уже был мёртв. - Любарский, вы не оправдывайтесь. Здесь не суд, а следственный эксперимент. Показывайте, как всё было. – Следователь махнул рукой. – Давайте с самого начала: вы открываете дверь, входите. Так, хорошо, входите… Что дальше? - Войдя сюда, я увидел, что на диване сидит врач с запрокинутой головой. - Почему решили, что это врач? – Следователь впился глазами в Гришу. - Потому что в ординаторской, да ещё в белых халатах обычно находятся врачи. Мне вначале показалось, что он спит. Я подошёл ближе и понял, что врач не спит, а хрипит от удушья: его руки были связаны за спиной скотчем, на шее затянут то ли шнурок, то ли провод. - Обращаю внимание: подозреваемый не упомянул, что включил свет в кабинете, а утверждает, что отлично видел, чем была связана жертва. – Следователь повернулся к камере и довольно потёр руки. – Дальше. - Зачем мне было включать свет, когда он и так горел? – Гриша обвёл глазами присутствующих, словно ища поддержки, но кивнул ему один Сторожев. – Я подбежал к жертве, как вы её называете, и попытался помочь, ослабить шнур, но у меня ничего не получалось. Тогда я бросился к столу, стал выдвигать ящики… - Зачем вам понадобились ящики? Что вы там искали? Или что-то хотели спрятать? – Следователь подошёл к столу поближе. - Что мне было прятать? Я надеялся найти какой-нибудь острый предмет: ножницы, нож, скальпель. Чтобы перерезать… - Показывайте, показывайте. – Следователь кивнул на стол. – Что перерезать? Горло? И что вы нашли? Почему вы никого не позвали на помощь? Почему не закричали? - Я торопился помочь, он ещё хрипел… - И вы решили облегчить его муки. А что, если вам всё это показалось: связанные руки, шнурок на шее? Что, если врач просто спал? А вы его хладнокровно задушили и оставили записочку с довольно странным содержаньицем, что-то там: «Кто сделал повреждение на теле ближнего моего, тому также надобно сделать. Удушенье за удушье». Я правильно вас процитировал, гражданин Любарский? - Подождите, у меня проблемы. – Эксперт прекратил съёмку и выключил камеру. - Что, что такое? Какие проблемы? – Следователь занервничал. – Нам нельзя прерывать съёмку. - Да чего нельзя, когда у меня аккумулятор сдох! – Эксперт выругался. – Сколько можно просить начальство, чтобы приобрели новую камеру, современную, а не ремонтировали этот анахронизм! - Ты мне тут перестань выражаться! Мы при исполнении государственного долга. – Следователь побагровел. – Иди знаешь куда? Туда, в машину! И заряжай свои аккумуляторы. Чтобы максимум через пятнадцать минут у тебя всё стрекотало и жужжало! - Я схожу к машине, у меня есть запасные батареи. Проверю всё и вернусь. - Эксперт вышел из кабинета. - Так, сценарий меняется. – Следователь задумался и потёр ладонями виски. – Может, это и к лучшему? – Следователь что-то забормотал себе под нос и повертел пальцами в воздухе. – Тогда что получается? Он её, а я его. Он меня, но мимо, а я его. – Все трое с недоумением следили за безумными действиями следователя. Увидев, что за ним наблюдают, он улыбнулся. – Итак, продолжим. Сегодня сама судьба мне улыбается, а тебе, Любарский, показывает свой… Очень, очень сегодня удачный день для меня! Просто само провидение подсказывает мне, как действовать дальше. Итак, господа-товарищи, и дама, разумеется, в первую очередь! Как я вам и говорил, настал момент истины! Пора выносить приговор и приводить его в исполнение. Сегодня мне даровано право быть одним в трёх лицах: прокурором, судьёй и палачом. Что, Любарский, не ожидал такого расклада? Хотел отвертеться, дурачком прикинуться: «Раз в белом халате – значит врач!» Чёрта с два! Вон девушка в белом халате, но не врач, а медсестра! Что, прокололся? Теперь тебе не отвертеться! Итак, прошу внимания. – Следователь достал из кармана ключ и запер дверь. – Любарский продолжает, а я заканчиваю. Ну, показывайте, в какой ящик вы полезли. Не открывать! – Резко закричал следователь и оттолкнул Любарского, протянувшего руку к ящику стола. – Стой, где стоишь! А сейчас я покажу, что находится в этом ящике! – Следователь выдвинул ящик и достал оттуда пистолет с глушителем. – Что, Любарский, не ожидал? Думал провести меня? Или скажешь – не твой пистолетик? В ординаторской повисла тревожная тишина. Глава 72. Первой отреагировала медсестра: она ойкнула и отшатнулась. Сторожев переводил изумлённый взгляд с пистолета на Тувалкаинова. - Что вы несёте? Конечно не мой! – Любарский обвёл взглядом присутствующих. – Вы его сами туда подбросили! Когда один вошли… - Что? Что ты сказал? – Тувалкаинов направил пистолет на Любарского. – Пистолет подбросили твои сообщники, узнавшие о следственном эксперименте! Во всяком случае, именно так я запишу в рапорте. - Тувалкаинов, опустите оружие. – Сторожев сделал шаг вперёд. – Это уже слишком! Вы же понимаете абсурдность вашего обвинения! Нам нужно прекратить следственные действия и вернуться в изолятор. - Стоять на месте! Никому не двигаться! Сторожев, поднимите руки. А, впрочем, вы сами подписали приговор себе! Слишком много болтали и шпионили за мной. Думаете, я не заметил, как вы подслушивали мои телефонные разговоры? Хотели выслужиться? Ждали благодарности от начальства, награды? Она вас найдёт, но уже посмертно. Стоять. – Следователь, хищно улыбаясь, расстегнул пиджак и вытащил второй пистолет. – Всё будет выглядеть правдоподобно! Первый шаг: Любарский убивает медсестру. Следователь поднял пистолет с глушителем и выстрелил. Пуля попала в голову медсестры. Она, ничего не успев понять и почувствовать, замертво рухнула на пол. - Второй шаг: Любарский стреляет в охранника. Следователь повернулся и выстрелил в Сторожева. Охранник застонал и схватился за руку. - Извините за причинённые неудобства, но в этом виноват опять же гражданин Любарский. Тебя, Сторожев, застрелят не с первого выстрела! Ведь Любарский не снайпер, а всё должно выглядеть правдоподобно. - Вы что творите? – Прошептал Сторожев, кривясь от боли. – Это же преступление! Вы что, не понимаете? - Понимаю! Именно так – преступление! Но только преступник не я, а гражданин Любарский. Это он застрелил медсестру, потом охранника и попытался застрелить меня. Но промахнулся. – Следователь выстрелил в стену. – Теперь ты видишь, как Любарский опасен? Он всё просчитал: пистолет с глушителем, выстрелов никто не услышит. Хотел положить нас всех и сбежать! Но не выйдет, я ему помешаю. И тебе тоже. – Следователь заметил, что охранник здоровой рукой расстегнул кобуру и выстрелил в него второй раз. Сторожев упал на пол. – Вот и всё, господин Любарский! Заканчивать спектакль буду я, из своего пистолета. Следователь бросил пистолет с глушителем под ноги Любарского и снял резиновую перчатку с правой руки. Никто и не заметил, когда он её надел. - Из своего табельного оружия я застрелю тебя при попытке к бегству. Всё, Григорий Михайлович, твоя песенка спета! Я привожу приговор в исполнение. – Следователь начал поднимать руку с пистолетом «Макарова», но вдруг вздрогнул и обернулся к входной двери. – А ты откуда здесь взялся? Кто тебе разрешил прийти сюда? – Испуганно заорал Тувалкаинов. Гриша взглянул на дверь и не поверил своим глазам: на пороге закрытой двери стоял его адвокат, Исаак Абрамович Симкин! Всё в том же странном одеянии и домашних тапочках на босых ногах. - Пакта сунт сэрванда!;. – Холодно произнёс адвокат. – Ад патрес!;. Тувалкаинов дико закричал и направил пистолет на Симкина, но выстрел раздался раньше. Даже не выстрел, а хлопок пробки, вылетающей из бутылки с шампанским. Стрелял Любарский, в суматохе поднявший с пола пистолет с глушителем. Следователь рухнул на пол, прямо к ногам адвоката. Со словами: «Абсольво тэ»;, Симкин плюнул в лицо следователя, улыбнулся Грише и исчез из комнаты. - Помогите! – Гриша услышал сдавленный шёпот и обернулся. - Миша, ты живой? Как я рад, что ты жив! – Гриша приподнял Сторожева, обхватив его за плечи. Тот застонал. – Сейчас, Миша, сейчас я позову… - Что, гады, думали - я испустил дух? Решили от меня избавиться? Следователь, лежавший в луже крови, держась одной рукой за живот, второй поднимал пистолет. - Меня нельзя убить! Я вечный, как зло на земле! Отправляйтесь оба к своим Богам. – Тувалкаинов выстрелил и попал в Сторожева. Тот опять упал на пол. - Сдохни, сатана, изыди! – Заорал Гриша и несколько раз нажал на курок пистолета. Пули изрешетили грудь следователя и он, выронив пистолет, уткнулся лицом в пол. – Миша, как ты? Ты жив? Я сейчас позову врачей! - Нет, Григорий Михайлович, нельзя. – Миша еле шевелил посиневшими губами. – Мне худо, я умираю! Бегите, теперь никто не сможет подтвердить, что это побоище организовал следователь. - Нет, Миша, ты не умрёшь! Я зову врачей. – Гриша вскочил на ноги. – Держись! - Нет! Слушайте меня и делайте так, как я скажу. – Миша говорил, не открывая глаз. – Сюда уже бежит охрана, вас застрелят, как только они выломают дверь. Вам нужно бежать, только так вы сможете… - Миша замолчал. По коридору первого этажа уже бежали охранники из прокуратуры, услышавшие пистолетный выстрел. Какой-то шум раздался и за дверью, ведущей в туалетную комнату. Гриша огляделся, он не знал, как ему поступить? На полу ординаторской, залитой кровью, лежали три трупа, в дверь уже ломились оперативники. Ещё несколько секунд и дверь слетит с петель. Взглянув на свои окровавленные руки, Гриша принял решение – бежать! Подскочив к оконному проёму, Любарский распахнул окно. Не медля, Гриша перемахнул через подоконник и побежал вправо, к углу здания. Оттуда было недалеко до лесочка, где можно было затеряться. Не успев добежать двух шагов до спасительного поворота, Гриша услышал выстрелы и почувствовал обжигающую боль в правой ноге. Глава 73. Охранник с остервенением отстрелял всю обойму вслед Любарского. - Кажись, я его завалил! – Он перезарядил пистолет и вскочил на подоконник. – Вы глядите здесь, а я проверю Любарского. И смотрите в оба, у него тут сообщники! - Охранник спрыгнул на землю и, пригибаясь, побежал к углу роддома. Второй охранник и эксперт осмотрели тела, лежавшие на окровавленном полу. Эксперт нащупал слабую ниточку пульса у Сторожева. - Вроде - живой! В рубашке мужик родился, столько пуль в него всадили, а он всё дышит! Я за врачами! - Давай! А я на вахту – вызову подмогу! Эксперт и охранник спешно выбежали из ординаторской. Как только они покинули помещение, сразу же открылась дверь, ведущая в туалет. Неизвестный, одетый в белый халат, осторожно, стараясь не наступить в лужи крови, подобрал с пола небольшой предмет, подошёл к Тувалкаинову и присел на корточки. Погладив его ладонью по щеке, неизвестный быстро встал и пошёл к двери. Неизвестному удалось добежать до лестницы, ведущей на второй этаж раньше, чем в коридоре появились врачи роддома. Глава 74. Наконец-то спасительный полумрак лесной чащи скрыл беглеца. Можно упасть в высокую траву, отдышаться, осмотреть рану и подумать, что делать дальше? У Гриши сильно кружилась голова, то ли от потери крови, то ли от быстрого бега. Не теряя времени, Гриша снял с себя поясной ремень и перетянул бедро выше раны. Честно говоря, ему не очень хотелось глядеть на разорванную пулей плоть. И так было ясно, что рана серьёзная – штанина уже пропиталась кровью и нога стала хуже слушаться. Далеко с такой ногой не уйти, а мечтать о выходе на трассу было наивно. В последнее время Гриша стал знаменит на всю Россию. Каждый телевизионный канал считал своим долгом в прайм-тайм рассказать о банкире, который, свихнувшись от ревности, устроил кровавую бойню в роддоме, пытаясь убить даже собственного ребёнка. Кто из водителей, остановленных на трассе, поверит, что с такой репутацией Гришу выпустили на свободу? Гриша застонал - не столько от боли, сколько от осознания бесполезности своего бегства. Не лучше ли вернуться к роддому с поднятыми руками и сдаться в руки охранников? Так хоть будет шанс сохранить жизнь, дожить до судебного заседания и услышать приговор. Каким он будет? Гриша был уверен – пожизненное заключение или, в виде исключения – расстрел! Но такой финал Гришу явно не устраивал. Неизвестно на что рассчитывая, он с трудом поднялся и, волоча ногу, побрёл по тропинке. Про себя Гриша твёрдо решил – уж если и помирать от пули, так лучше на воле, на свежем воздухе, так ароматно пахнущим свободой! Только не в душной одиночной камере, дожидаясь ночи, когда за тобой придёт палач с пистолетом. Лесок стал редеть и Гриша почувствовал запах реки – это была Вязьма. Та самая речка, на берегу которой давным-давно двое влюблённых, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу, дожидались восхода солнца и мечтали о долгой, счастливой жизни. Гриша неосознанно побрёл вдоль берега, пытаясь отыскать их с Анной любимое место. На опушке лесочка, где с обрыва был виден крутой изгиб реки, Гриша заметил деревянный домик. Старенький, будто вросший в землю, но добротный, собранный на совесть из обтёсанных брёвен. Доковыляв до калитки, Гриша остановился в нерешительности – домик оказался жилым. Из трубы, несмотря на лето, вырывался лёгкий, почти не видимый дымок. Во дворе на верёвках сушились пучки трав, вязанки грибов. На колья изгороди были насажены глиняные горшки. - Ну, чего столбом стоишь, мил человек? Заходи в дом, коль в гости пришёл! Гриша от неожиданности вздрогнул и обернулся – за его спиной стояла пожилая женщина, всем своим видом походившая на деревенскую жительницу: цветастая тёплая кофта, длинная, до пола юбка, галоши, платок, низко надвинутый на глаза и внимательный, но не испуганный взгляд, каким обычно деревенские встречают нежданного гостя. Глава 75. На экране плазменного телевизора, размером чуть меньше, чем экран в кинотеатрах, корреспондент взахлёб, глотая окончания слов, рассказывал: - Очередная кровавая драма разыгралась в печально известном роддоме города Вязьмы. Бывший банкир Григорий Любарский вновь оказался на свободе, но не по приговору суда, а в результате очередного хитроумного преступления. На этот раз кровавому маньяку удалось ускользнуть из рук правосудия при проведении следственного эксперимента в здании роддома. Представители прокуратуры утверждают, что побег Любарского организовали сообщники, передавшие преступнику пистолет. Во время следственных действий Любарский хладнокровно, буквально в упор расстрелял всех, кто присутствовал в служебном помещении роддома. Погибли следователь Тувалкаинов и медсестра роддома, тяжело ранен сотрудник ГУИН, за жизнь которого идёт борьба в Институте Склифасовского. Оперативные сотрудники, охранявшие роддом, не смогли задержать Любарского. Милицией объявлен план «Перехват», однако до настоящего времени местонахождение преступника не установлено. Руководство прокуратуры призывает жителей города Вязьмы к бдительности и обращает внимание на то, что преступник вооружён и очень опасен, ему уже нечего терять. По словам очевидцев, одному их охранников удалось ранить Любарского в ногу и тот, как раненый зверь, скрылся в загородном лесу. Всем, кто имеет хоть какую-нибудь информацию о месте нахождения Григория Любарского, нужно немедленно сообщить по телефону 02. Пока репортёр рассказывал, камера оператора бесстрастно показывала скорбные лица врачей и медсестёр, стоявших полукругом возле входа в здание роддома, откуда выносили упакованные в чёрные траурные мешки тела следователя и медсестры. Раненого охранника увезли раньше каретой «скорой помощи». Включилась камера в телевизионной студии. Ведущая новостей с бесстрастным лицом продолжила комментировать происходящие события: - Наша съёмочная группа поинтересовалась мнением простых граждан, что они думают по поводу этой жестокой трагедии и каковым, на их взгляд, должно быть наказание для подобных маньяков. Послушайте их мнение. На экране появился пожилой мужчина, увешанный орденами: - Таких преступников нужно расстреливать по законам военного времени – на месте! Ветерана сменила женщина с ребёнком на руках: - Это ужасно! Это не укладывается в моей голове – попытаться убить собственного сына? Да такого изверга перед смертью нужно кастрировать! На экране появился гость Москвы, похожий на таджика: - Слушай! Таких зверей нужно кинжалом резать на части, как барана! Дайте мне этого банкира и я отрежу ему голову! Клянусь матерью, да! Корреспонденты не обошли вниманием и чинных бабушек, сидевших рядком на лавочке в парке. Как ни странно, но тут мнение разделилось: - Просто не верится, что такого злодея могла родить женщина! - Это всё деньги! От миллионов у него и крыша поехала. - Чаще нужно в церковь ходить, а ентот наверняка безбожником был, антихристом! Вот его чёрт и попутал! - А мне не понятно, почему такой умный мужчина начал всех убивать? Не похож он на маньяка! Глаза у него добрые. Может, не он это? – Последняя из старушек выбилась из общего гласа знатоков истины, но её сомнения тут же утонули в криках возмущения. Вновь включилась студия. Ведущая, оторвавшись взглядом от корреспондентского монитора, взглянула в камеру, как в глаза потусторонней миллионной аудитории: - Вы слышали мнение граждан России. Как видите, подавляющее большинство уже вынесло свой приговор безжалостному убийце. – Ведущая наклонила голову набок и, поджав губы, со страстью резюмировала. – Как журналист я обязана быть бесстрастной, но как женщина и мать я присоединяюсь к мнению россиян – таких нелюдей нужно отстреливать на месте, как бешеных собак. А сейчас - о других новостях дня. Выключив телевизор, Ася Абрамовна вопросительно взглянула на сына: - Что ты думаешь об этом? - Мама, у меня нет оригинальной версии. - Шапкин пожал плечами. - Я так же думаю, что с Гришей случился нервный срыв. Он потерял голову и возомнил себя неким мстителем, карающим тех, кто по его мнению, как-то навредил ему. А у тебя, мама, конечно же, имеется своё мнение? - Я просто подумала, а кто виновен в нервном срыве этого несчастного мужчины? – Ася Абрамовна смотрела в окно. - Понятно. – Лёва взъерошился, как нахальный воробей. – Ты ждёшь от меня признания, что это я послужил причиной психического расстройства Любарского? Что, ухаживая за его женой, которая затем родила ребёнка, которого Гриша не считает своим сыном, именно я спровоцировал его на безумные поступки? Мама, может ты хочешь сказать, что это вовсе не Гриша, а я дважды устроил кровавую бойню в роддоме? - Лёва, не дерзи маме. – Ася Абрамовна строго погрозила пальцем. – Хорошо уже то, что ты признал часть вины за поступки несчастного Гришеньки, значит я воспитывала тебя не зря! Но есть и ещё один человек, виновный в помешательстве бедного Гриши Любарского. - И кто же это? Анна? Ты хочешь сказать, что она использовала и меня, и Гришу? Хотела забеременеть от меня, а ребёнка выдать, как рождённого от Гриши? - Ты думаешь о женщинах слишком примитивно, сынок. – Ася Абрамовна хитро улыбнулась. - Скорее всего, флиртуя с тобой, Анна постаралась разжечь Гришу, разбудить его головастиков. - Что, что? – Лёва удивлённо рассмеялся. – Неужели ты намекаешь на детородную способность Любарского? - Ты умничка, Лёва и понимаешь маму с полуслова! Анна женщина образованная и наверняка смотрит умные передачи по телевизору... - Вот как! – Шапкин хохотнул. – Не знал, что такие бывают! - Помолчи, сын, послушай маму. Учёные, естественно из Израиля, недавно придумали чудный метод борьбы с мужским бесплодием. Для тебя я объясню просто, чтобы ты понял. Так вот, если муж узнаёт, что его жена сходила налево, то у него начинает бурлить не только дурь в голове, но и вскипают возмущённые сперматозоиды, которые тоже считают себя собственниками, хозяевами женской плоти и не намерены терпеть соперников. Они, эти головастики, готовы доказать всем, что они лучше, сильнее и быстрее! У взбешённого мужа возникает желание убить жену, а у взбешённых сперматозоидов – включается инстинкт убийства чужаков. Днём мужчина кричит на жену, топает ногами, а ночью, обуреваемый желанием доказать, что он лучше любовника, решает посеять своё семя и вытолкнуть инородцев. И представь себе, Лёвушка, эффект достигается в девяносто девяти процентах! Из ста! - И, конечно же, это именно ты просветила Анну в данной научной теории? – Лёва посуровел. – Мама, я правильно тебя понял? Ты сама подтолкнула Анну в мою постель? И только ради того, чтобы она смогла забеременеть от Гриши? Как это называется, мама? - Женская солидарность. – Ася Абрамовна нисколько не смутилась. – И женская хитрость. Сыночка, не расстраивайся так! Я всего лишь информировала Анну о достижениях израильской медицины, но вовсе не учила её обманывать тебя и мужа. Возможно, тут не обошлось без божественного вмешательства. Да и утверждать, что ребёнок родился от Гриши мы не можем. Ведь так? – Лёва согласно кивнул. – Что нам остаётся? - Не знаю, мама, я совсем запутался. – Шапкин махнул рукой. - Вот именно, Лёвочка! Ты запутался! Анна запуталась! Гриша запутался! Следствие запуталось! Одна я кое-что понимаю и прошу тебя - найди Гришеньку Любарского раньше, чем его найдёт милиция. - Мама, что это за просьба? – Шапкин поперхнулся и закашлялся. - Что за службу спасения ты собираешься организовать? Бесплатную помощь преступникам? Психологические консультации убийцам? - Сыночка, лучше помолчи и послушай маму, пока она не решила, что ты, хотя и рождённый ею, но умственно отсталый. – Лёва махнул руками. – Лёва, я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай мне только «да» или «нет». - Сколько будет вопросов? У меня мало времени, меня ждут дела. – Лёва демонстративно поглядел на часы. - Я буду краткой. Все эти дни я думала об одном: как бы поступил мой сын, окажись он в такой непростой ситуации? Что бы сделал он, узнав, что его жена изменила ему со своим… недоброжелателем! Да не просто изменила, а ещё и родила от него ребёнка? Я по ночам спрашивала себя – мой сын смог бы взять в руки нож и зарезать того недоброжелателя? - И что ты ответила мама? - Ответь сначала ты, сыночка. - Пожалуй, смог бы. – Подумав и тяжело вздохнув, ответил Лёва. - Верно, и я ответила так же. – Ася Абрамовна отчего-то обрадовалась. – А теперь ответь так же искренне: ты смог бы зарезать врачей, которые, возможно, и допустили ошибку при родах, но спасли ребёнка, пусть и не твоего сына? - Мама, я же не маньяк! Подал бы на них в суд, добился увольнения, но убивать! Это уже слишком! – Шапкин покачал головой. - Замечательно. – Ася Абрамовна хлопнула в ладоши. – Выходит, я правильно воспитала сына! Тогда почему мы должны считать, что мама Гриши Любарского, упокой Господи её душу – недостойная женщина, воспитавшая не доброго сына, а преступника? - Мама, ну это уже слишком! Ты хочешь подменить собой весь следственный аппарат. – Лёва не мог согласиться с доводами мамы. – Суд не может выносить решения только на основании того, у кого какая мама: плохая или замечательная. - Вот это и плохо, сыночка! Суд совсем не хочет видеть человека. Он верит бумажкам и словам, а всё это можно легко подделать и подменить. - Мама, опомнись! Только что по телевизору рассказали, что Гриша самолично расстрелял трёх ни в чём не повинных людей и сбежал! Ты будешь утверждать, что это не он натворил? - Сыночка, с каких это пор ты стал верить тому, что говорят по телевизору? Ты мне сам недавно с гордостью сказал, что можешь купить любого журналиста и заказать любой сюжет о себе, даже о том, что ты побывал на Луне! - Я говорил о журналистах, а это репортаж с места события, его не фальсифицируешь. К тому же я говорил не о всех журналистах, а о некоторых. - Сейчас можно подделать всё, даже денежные знаки. Но от журналистов перейдём к тебе. Ответь мне честно, без утайки, обещаю не волноваться и не сердиться – у тебя есть пистолет? - Конечно! Сенаторам положено личное оружие. - Так я и знала! Надеюсь, у тебя хватает ума хранить его в сейфе, а не носить, как босяку, за ремнём? - Можешь не волноваться, он спрятан надёжно. - Скажи мне деточка, а ты хорошо стреляешь из нагана? С каких шагов ты попадаешь в яблочко? - Э-э, у-у, ну-у, честно говоря, мама, я стрелял всего один раз, на полигоне, и даже не попал в мишень. Ты же знаешь, у меня никогда не было склонности к охоте и рыбалке. - Я горжусь тобой, сын, ты соблюдаешь главную заповедь – не убий! Скажи, Лёва, а Гриша Любарский – хороший стрелок? - Не знаю, мама. Скорее всего, нет. Гриша зациклен на своём банке. Он всё время думает о деле, о развитии бизнеса. Он трудоголик. Сомневаюсь, чтобы свободные минуты он проводил в тире. - Тогда как ты мне объяснишь тот сюжет, что Гриша уложил на месте трёх человек? И зачем он скрылся? Где он станет прятаться всю жизнь? - Ясно, мисс Марпл. – Лёва улыбнулся. – Постараюсь возразить тебе по всем пунктам. Грише могло повезти и он случайно попал в цель. - И так случайно он попадал в цель три раза? - Ну, допустим! Теперь о побеге. Когда тебе светит пожизненное заключение или расстрел, тут волей не волей начнёшь хвататься даже за соломинку. Ещё нужно учесть, что Гриша одержим жаждой мщения! - Возможно, ты и прав. – Ася Абрамовна задумалась. – Но может быть и по-другому. Кто-то старается потопить Гришу, хочет избавиться от него до суда и спрятать все концы в воду. Грише удалось вывернуться и он, чтобы спасти себя, решил воспользоваться быстротой своих ног. Но его всё же подстрелили! Бедный Гриша, теперь он будет хромать, как библейский Яков! - Мама, мы можем выдвигать различные версии, но официальная такова: Гриша преступник, убивший многих людей. - Умоляю тебя, сыночка, не вспоминай при мне про официальные версии! Ася Абрамовна даже в молодости не верила в официальные версии, неужели на старости лет меня убедят в том, что Гриша Любарский – маньяк и убийца? Пока я сама не разберусь с этим лично, ни за что не поверю! - Мама, как ты хочешь с этим разобраться? Ты собираешься стать частным детективом? Но это же смешно! - Не смейся над мамочкой! – Снова погрозила пальцем Ася Абрамовна. – Я знаю, кто мне поможет! Ещё не всех моих подруг отвезли на погост, ещё есть живые. А мои подруги знают больше, чем всё следственное управление города Москвы. Теперь меня не остановит никто, даже моё давление – завтра я отправляюсь в Вязьму! - Мама, что за блажь? Там по лесам бегает Гриша Любарский с пистолетом в руке, а ты собираешься прогуляться по родным местам? - Сыночка, ты опять расстраиваешь маму! Почему ты думаешь, что встретив меня на дороге, Гриша обязательно застрелит меня? Ты бы, Лёвушка, застрелил его мать? - Хорошо, мама, ты права! Но всё же нужно быть осторожнее. Если ты права и Гришу подставили, то преступник постарается разыскать Гришу и добить. А мы даже не представляем, как выглядит этот человек. Вот почему я опасаюсь отпускать тебя в Вязьму. - Не волнуйся, Бог меня сбережёт. Лёвушка, тебе тоже нужно подключиться к моему расследованию. Не маши руками, а лучше помоги маме. Вокруг тебя крутится много умных людей из милиции и госбезопасности, они смогут отыскать Любарского и доставить его к тебе. - Зачем он мне нужен? – Лёва пожал плечами. – По закону, я должен буду задержать его и передать в руки правосудия. - Лёва, а ты поступи по нашим, древним законам! Поступи как надлежит поступать по святой книге. Предоставь ему убежище, как человеку, совершившему неумышленное преступление. Чтобы он имел возможность высказаться, изложить свои версии случившегося и попытаться оправдаться, если захочет. Помни, Лёвочка, прежде чем затевать войну, нужно предложить своим врагам мир. А вдруг они согласятся на твои условия, к чему тогда лишние жертвы? А если Любарский откажется сотрудничать с тобой, ты сможешь с чистой совестью передать его в тюрьму. Обещай мне, Лёвочка, что не откажешь в помощи Грише, если он придёт к тебе? - Мама, он не придёт сюда. Он ненавидит меня и подозревает, что я виноват во всех его бедах. Если он и надумает прийти ко мне, то только с автоматом. Но, обещаю тебе, если он придёт или позвонит, я выслушаю его и если пойму, что он не виновен – то помогу ему. Обещаю тебе с лёгким сердцем, потому что уверен – Гриша сюда не сунется! В комнату, постучав, вошла работница Шапкина, исполнявшая обязанности домашнего секретаря. - Лев Аркадьевич, вам звонят от Любарского, будете говорить? - Что вы сказали? Откуда звонят? От Любарского? Лёва почувствовал, что по спине пробежал холодок страха. Он испуганно посмотрел на маму, как на прорицательницу, а Ася Абрамовна в ответ лишь самодовольно улыбнулась. Глава 76. Григорий Любарский, в уме просчитав варианты, счёл нужным отказаться от столь заманчивого предложения. - Спасибо вам за приглашение, но я пришёл не к вам в гости. Я ошибся, мне нужен другой дом. - Какой такой другой дом? – Женщина внимательно оглядывала Гришу. – Это и есть тот самый дом. - Нет, я обознался. Всего доброго, мне пора идти. Гриша бочком, старательно скрывая рану, шагнул в сторону и охнул – каждый шаг отзывался острой болью. - И далеко ты с такой ногой уйдёшь? Пошли в дом! И не сумлевайся – енто и есть тот дом, где ты будешь в безопасности. – Старушка распахнула калитку. - Что вы сказали? Так вы меня знаете? – Гриша облизал пересохшие губы. - Кто ж тебя, милок, не знает? Ты, чай, подумал, что раз мы в глуши, так и телевизор не смотрим? - А раз вы всё обо мне знаете, так чего в дом приглашаете? Не боитесь меня? – Гриша, несмотря на боль, усмехнулся. – Или за меня награду объявили? - Э, милок, енто девицам осьмнадцати годков боятся мужиков стоит. А со мной всё, чего я боялась, уже давно случилось. Так что заходи, душегуб, гостем будешь. – В глазах старушки заплясали озорные огоньки. - Зачем вы так? Я никого не убивал, никого не насиловал! Меня хотят сделать козлом отпущения. Кто-то очень хочет, чтобы я никогда не вышел из тюрьмы. - Ну да, понятно – ты чист, как окна перед Пасхой! Раз так, то мой долг предоставить тебе убежище, верно? Ведь так положено поступать по вашим иудейским законам: «Выберите три города-убежища, куда мог бы убежать обвиняемый в убийстве, чтобы не был он умерщвлён мстителем прежде, чем предстанет перед судом». На мой старческий взгляд – очень мудрые слова заключены в ветхозаветных книгах. Так что у меня, касатик, выбора нет: нарушать заповеди хоть и чуждой религии мне не позволительно. Проходи, дверь для тебя открыта! - Что-то слишком часто в последнее время мне встречаются знатоки «Ветхого Завета». Ох, не к добру это. – Пробормотал Гриша, потом добавил громче. – Спасибо, бабушка, за гостеприимство. – Они уже подходили к крыльцу дома. - Зови меня Пелагеей Даниловной и во внуки ко мне не набивайся. - Сурово произнесла старушка, сразу нахмурившись. - У меня своих дармоедов хватат. Особенно в день пенсии – все о бабушке вспоминают! Ты енто чего, касатик? – Охнула бабка Пелагея. Гриша, едва переступив порог дома, рухнул на пол, потеряв сознание. Глава 77. Секретарь сконфуженно поправилась: - Извините, Лев Аркадьевич, звонит бывший финдиректор Любарского, Эльза Бардина. Она уверяет, что разговор срочный. - Фу ты, а я подумал… - Лёва с облегчением выдохнул и искоса взглянул на маму, но та осталась невозмутимой. – Да, конечно, я сейчас подойду. Лиза, переведите звонок в мой кабинет. Когда за секретарём закрылась дверь, Лёва раскрыл рот для гневной тирады, но мама опять его опередила: - Кто эта женщина, Лёва? Почему тебе звонят женщины Любарского? Ты продолжаешь иметь с ними контакты? - Мама, это деловой звонок. Женщины могут звонить не только по личным делам, ты не находишь? – Лёва улыбнулся маме и поспешно вышел. Едва за ним закрылась дверь, как Ася Абрамовна всплеснула руками: - Этот босяк надеется провести свою маму! Мой сын думает, что раз он выбился в люди, то маме не стоит за ним присматривать? Как бы не так! Пойду, покалякаю с Лизочкой, она девочка умная и не станет крутить хвостом перед Асей Абрамовной. Она мне всё расскажет про ту Эльзу, которая служила у Любарского, а теперь названивает Лёвочке прямо на дом. Ох, как же тяжело мамам жить на свете! Приходится переживать за всех сразу: за сыночка, за тех женщин, которые звонят ему, за бедного Гришеньку Любарского, оставшегося сиротой, за того соплячка, который может оказаться моим внуком, за Аннушку… Вот только за Аннушку ли? Ася Абрамовна, поднявшись с кряхтением со стула, осмотрела себя в зеркале, поправила волосы и засеменила к двери. Ей не терпелось вписать в записную книжку своей памяти новое женское имя – Эльза Бардина! Глава 78. Лев Аркадьевич, конечно же, утаил от матери, что уже довольно давно, с момента получения записки с угрозами, он вёл собственное расследование. Сбором оперативной информации занимался начальник его охраны, Майоров Леонид Алексеевич, бывший сотрудник ФСБ. Расследование поначалу продвигалось быстро. Все факты указывали на то, что угрозы в адрес Шапкина исходили от Любарского. Обстоятельно расспросив прислугу, забиравшую из химчистки вещи Шапкина, Майоров почти со стопроцентной уверенностью сделал вывод, что письмо с угрозами могла подбросить только домработница Любарского, некая Галина, землячка и школьная подруга Анны. Всё сошлось на Любарском. Получалось, что узнав о связи Анны с Шапкиным, взбешённый Гриша решил таким изящным способом припугнуть своего злейшего врага. Понимая, что в столь пикантной ситуации ребёнок вполне может быть не от него, Гриша начинает терять над собой контроль и в припадке ярости пытается ужалить в самое больное место – пытается расправиться с только что рождённым младенцем. Пытаясь замести следы, Любарский начинает убивать и тех, кто с ним сотрудничал: под его удар попадают врачи и домработница. Вот именно на этом этапе расследование застопорилось. Все ниточки оборвались. Остались только факты, однозначно указывающие на то, что во всём виноват Любарский и никто другой! Но подполковник Майоров очень не любил простых, очевидных дел, где всё лежит на поверхности, где всё всем ясно! В богатой оперативной практике Майорова именно такие дела на поверку оказывались самыми сложными, хитроумно запутанными. В таких делах истина оказывалась спрятанной так глубоко, на таком дне, что для её поисков приходилось копать очень и очень глубоко! Проделав огромную предварительную работу, Майоров даже приуныл: версий было много, и ни одной правильной! Много было странного вокруг событий, происходивших в последнее время с Любарским и Шапкиным. Взять, к примеру, покушение на Любарского! Оно сразу выбилось из цепочки причинно-следственных связей. Задав самому себе сакраментальный вопрос всех времён и народов: «Кому это выгодно?» - подполковник не раздумывая ответил: «Шапкину!» И погрустнел! Из этого вывода следовало, что покушение на Любарского организовал он сам, подполковник Майоров! Но это было полной чушью! Тогда кто же тот неизвестный, спланировавший покушение на Любарского так, что крайним оказался Шапкин? Первая загадка! Вторую преподнёс сам Любарский, прилюдно обвинивший Льва Аркадьевича в том, что тот присылает ему некие записки с угрозами, основанными на цитатах из «Ветхого Завета». Это могло означать, что существует некто третий, сталкивающий лбами Любарского и Шапкина? Или это была всего лишь хорошо отрепетированная ложь Любарского, обеляющего себя? Была ещё и третья загадка. Майоров откопал её случайно, услышав разговоры следователей прокуратуры о некой странной записке, найденной на месте дорожно-транспортного происшествия. Слушая историю вполуха, подполковник подскочил как ужаленный, услышав, что текст записки содержал цитаты из «Ветхого Завета», а пострадавшим был не кто иной, как водитель «скорой помощи», привозивший жену Любарского в роддом. Уточнив детали, Майоров присвистнул – водитель оказался родом из Вязьмы! Ещё раньше стало известно, что и домработница Любарского, подбросившая Шапкину письмо с угрозами, также была родом из Вязьмы. Но эти ниточки опять не смогли никуда привести - оба свидетеля были мертвы. Оставался город, объединяющий многих людей. Майоров своим горбатым носом легаво почуял, что маленький городишко на берегу реки таит в себе большие тайны, приоткрыть которые удастся тому, кто поймёт, где искать надёжно спрятанные отгадки! Пролить свет на многие тайны смог бы Григорий Любарский, вот только где его отыскать? И удастся ли в этой жизни ещё раз встретиться с ним? Майоров был законченным реалистом и не поставил бы в данной ситуации на Любарского и одного доллара – потерянные деньги! Глава 79. На пригорке, поодаль от городских стен, сидел старик с седой бородой и морщинистым, словно изъеденным оспой, лицом. Старик был босой, но по цветному халату, отороченному кистями из голубой шерсти и кожаному обручу, удерживающему головной платок, можно было с легкостью определить, что он не из бедного рода. Живыми, почти юношескими глазами, старик следил за всем, что происходило у стен города Сихем. Он видел, как к группе мужчин, пасущих стадо овец, подошёл юноша, которому вряд ли исполнилось семнадцать лет, как завязалась драка, как отчаянно кричащего паренька связали и бросили в ближайший ров. Как после этого мужчины сели кружком и один из них принялся что-то горячо доказывать остальным, но те лишь замахали руками и закачали головами. С корточек вскочил второй, с худосочным лицом и бросился к проходящему мимо торговому каравану, растянувшемуся на тридцать верблюдов. Остановив караван и о чём-то быстро договорившись с хозяином, худосочный вернулся к своим. Крикнув: «Договор заключён», он подал знак. Четверо обрадованных известием мужчин вытащили из рва пленника и на плечах донесли его до опустившегося на колени верблюда. Погрузив юношу, они получили от хозяина мешочек серебряных монет. Тщательно пересчитав добычу, мужчины разделились на две группы и разбежались в разные стороны: одни к своему стаду, другие, с деньгами, к городским воротам. Старик, тяжело вздохнув, покосился на спящего рядом с ним мужчину, устроившемуся прямо на тёплом песочке. Старик придвинулся ближе и толкнул мужчину в бок: - Эти бездельники всё же продали твоего сына в рабство! И опять зачинщиком выступил Иуда! Даже старшему из братьев, Рувиму, не удалось помешать ему. Только на этот раз Иуда удовлетворился двадцатью сребренниками. Слышишь меня, Григорий? - Что? Кого? А, это опять вы мне мерещитесь! – Любарский открыл глаза и вновь прикрыл их, заметив сидящего рядом адвоката Симкина. – Не хочу! Надоели и вы, и ваши сны. Дайте спокойно умереть. - Ну и ладно, я вас не неволю. – Обиделся Симкин. – Стараешься для них, силы свои тратишь, а они как всегда недовольны! Неблагодарные людишки! На вашем месте, Григорий, я бы глядел во все глаза, а не дрых. Когда ещё представится возможность посмотреть такое драматическое зрелище со счастливым концом. Такого в современных кинотеатрах не показывают. Да и чего я уговариваю? Ваш сын: хотите смотрите, хотите нет! Караван уходит на юг, в Египет и десять братьев даже не предполагают, что скоро сами пойдут той же дорогой, кланяться в ножки тому, кого они продали сегодня за смешные деньги. Как у вас принято говорить: простота хуже воровства? – Симкин рассмеялся. - Послушайте, господин хороший, вам ещё не надоело рассказывать сказки? О каком сыне вы мне толкуете? Ведь вы сами прекрасно знаете, что у меня нет сына. - Как это нет? – Симкин округлил глаза. – А Иосиф? Первенец? По нашим законам дочь не имеет права первородства, поэтому Иосиф ваш законный наследник. - Папаша, уж извините за непочтение к вашим сединам, но вы меня утомили. Я понимаю: возраст, склероз, жаркий климат. Всё это способствует развитию фантазий, но почему объектом ваших старческих излияний вы избрали именно меня? В одном предложении вы допустили две ошибки: сначала сын, потом дочь! Вы меня с кем-то перепутали? - Ну почему на земле так мало умных людей? Господи, за что ты лишаешь их разума? – Симкин воздел руки к небу. – Сколько времени я потратил на этого наглеца, сколько я для него сделал хорошего и за всё добро заслужил обвинения в маразме. - Да что вы для меня сделали? – Гриша осторожно поднялся и присел, удобнее пристраивая ноющую ногу. – Наобещали золотых гор: свободу, встречу с женой, а где всё это? - Ещё ни разу никто не усомнился в моей порядочности. – Симкин ткнул пальцем себя в грудь. – Всё, что мною обещано – исполняется в срок. Оглянись, разве ты не свободен? - Да какая к чёрту свобода? – Гриша рассмеялся. – Я вообще не понимаю, где нахожусь? Что это за место? Что за странные люди вокруг? Ослы, верблюды, колодцы с водой – это я вижу. А где автомобили, спутниковые антенны, асфальтовые дороги, наконец? Хватит снов, мне надоело! Я хочу проснуться! - Одну минуточку, Григорий Михайлович. Всего несколько слов на прощание. – Симкин прервал Гришу. – Нам предстоит долгая разлука. Если честно, то не уверен, что мы с вами ещё раз свидимся. Хотя загадывать наперёд – бесцельное занятие. – Усмехнулся Симкин. – Очень скоро вы обретёте всё то, что желаете и избавитесь от тех, кто вам мешает. Если не наделаете очередных ошибок. Я покидаю вас. В моей помощи вы больше не нуждаетесь, я сделал всё, что должно. Вам осталось принять всего одно важное решение. Сделать последний, но самый важный выбор в жизни. Будьте осторожны, не ошибитесь! Теперь ваша судьба, и судьба тех, кто любит вас – в ваших собственных руках. - А что, ещё остались люди, которые меня любят? – Гриша грустно улыбнулся. - Не сомневайтесь в этом! – Уверенно произнёс Симкин. – Даже любовь родителей не умирает вместе с ними, она продолжает жить внутри вас. Это единственно ценное наследство, которое передаётся от поколения к поколению. Любовь, как и душу, вдыхает в избранных людей Бог. И только он может судить, кто достоин жить с этим чувством, а кого пора лишать души и любви, оставляя лишь видимость жизни, пустую оболочку под названием тело. Для них это - наказательное существование. Долгое, тяжкое, мучительное. Что поделаешь, в этой жизни всё даётся по заслугам, а заслуживать права должны не только мы, ныне живущие, но и наши предки в десятых коленах. Каждый рождающийся несёт в себе родовую память поколений и от каждого зависит, что он передаст в своём семени потомкам: проклятье или благодать? - Послушайте! – Гриша внезапно напрягся. – Та книга, которую цитировал следователь? Выходит, «Бытие Каина» действительно существует? Господь помиловал его и род людской пошёл от братоубийцы? Поэтому на земле до сих пор ведутся кровавые войны и совершаются убийства? В этом разгадка наших бед? - Успокойтесь, Григорий Михайлович, не драматизируйте историю. – Симкин натянуто улыбнулся. – Деяния Господа нам не известны. Возможно, что милостивый Отец наш и простёр свою длань над Каином. Если это и так, то вся эта процедура происходила инкогнито. Как вы выражаетесь – кулуарно, в частном порядке! Нам с вами надлежит придерживаться официальной версии – именно для прекращения рода Каина Господь наслал на землю Всемирный Потоп. А книга? Если она и существовала, то больше её никто из живущих на земле не увидит. Вот и всё, что я хотел вам сказать, уважаемый Григорий Михайлович. К сожалению, нам нужно расставаться. Мне пора в Египет, вслед за… сыновьями Якова. Как бы они по молодости не наделали глупостей, за которые потом придётся расплачиваться многим живущим на земле. Я ведь для того и приставлен, чтобы приглядывать за соблюдением точной хронологии временных событий. А то кругом полно умников, желающих подправить происходящее в свою пользу. Да вон, хоть этот! Гляньте на него, неужто не признаёте? Симкин ткнул пальцем в седока, громко погонявшего худого, еле живого верблюда. Заметив старца, седок скорчил злобную рожу и погрозил ему кулаком. - Да это же… Не может быть! Следователь? Тувалкаинов? - Он самый. Только у нас его зовут проще – Тувалкаин, кузнец оружия из меди. Сын Циллы и Ламеха, правнук Каина. - Так он что, не умер? – Гриша подался вперёд, он никак не мог поверить своим глазам. - Увы, Григорий Михайлович, даже такие прохиндеи не умирают. Да ещё и скачут по эпохам, как горные козлы. Шкодничают, баламутят, портят жизнь хорошим людям. Мы стараемся ограничить их распространение во времени и пространстве, но за каждым не уследишь. Если честно, неспокойно у меня на душе. – Симкин тяжко вздохнул и кряхтя стал подниматься с земли. – Слишком мало остаётся на земле праведников, как бы Бог не осерчал на нас, как бы не было нового Потопа. - Да вы что, на небе ни облачка. – Гриша задрал голову. - Вы опять самонадеянны и недогадливы. – Симкин махнул рукой. – А я по-стариковски обстоятелен и уже исхлопотал себе местечко на Новом Ковчеге. Даже несмотря на то, что кандидатура капитана-спасителя пока не согласована. И себе право выхлопотал, и своей любимой Адочке. Вы тоже, Григорий Михайлович, времени даром не теряйте, начинайте хлопотать заранее: за себя, за жену Лию, за сыночка. - Вы опять всё перепутали, Исаак Абрамович! Мою жену зовут не Лией, а Анной. Да и кто я такой, чтобы бронировать себе место на Ковчеге праведников? - Кто вы? Неужели вы действительно так ничего и не поняли из ваших снов? Попробую вам помочь. Моим прадедом был знаменитый Сим, сын легендарного командора Ноя, а вашим пра-прадедом соответственно был тот, с кем, как он сам настойчиво утверждает, боролся Некто. С тех пор у вас в роду все хромают. А жену вы взяли из дома Лавана, брата хитрющей Ревекки. Простите, мне пора. – Симкин торопливо стал спускаться по песчаному склону. – Прощайте, Яков! – Не оглядываясь, Симкин махнул рукой на прощание. - Подождите, я не совсем вас понял. – Гриша закричал вслед. – Куда вы? Мне нужно знать… - Да чего ты раскричался, милок? Аль приснилось чего? Ты не волнуйся – всё, что нужно, ты скоро узнаешь. Поднимайся, пора к столу. Тебе нужно подкрепиться. Гриша с недоумением всматривался во встревоженное, с грустными глазами лицо, наклонившееся над ним – и никак не мог понять, как Симкину в одночасье удалось превратиться в женщину? Продолжение следует... Источник Копирование и перепечатка произведения с сайта www.net-skuki.ru запрещены. Все авторские права на данное произведение принадлежат автору, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. |
|
|
| Комментарии: | |
